С Енисея на Лену
Сорок лет прошло с похода Ермака. Равнины Западной Сибири были присоединены к России. Впереди, за Енисеем лежали необозримые гористые просторы Сибири Восточной. Продвижение туда русских было стремительным. Западносибирские города и остроги основывались по царским указам специально присылаемыми из-за Урала отрядами. За Енисеем было по-другому. Решения о «проведывании» и присоединении новых «ясачных земель» чаще принималось не в Москве, а в одном из сибирских городов, откуда направлялись в дальние походы ватаги служилых и «промышленных» людей (охотников-промысловиков). Как правило, эти отряды не были многочисленными. Если в Западной Сибири счёт участников экспедиций в новые земли шел на сотни, то в Восточной Сибири - обычно на десятки человек.
Главными путями продвижения русских землепроходцев на восток - «встречь солнца» - по-прежнему были реки. Освоение Восточной Сибири шло двумя маршрутами - северным и южным, которые позволяли переходить из одной речной системы в другую. Вначале русским стал известен северный маршрут: суда плыли из Тобольска вниз по Оби, затем Обской губой в Мангазею, оттуда реками Таз и Турухан выходили на Енисей. С востока в него впадали три больших притока. По берегам этих рек жили племена тунгусов (эвенков), поэтому русские назвали все три реки Тунгусками: Нижней, Подкаменной и Верхней, за которой также закрепилось имя Ангара.
Первыми в Восточную Сибирь устремились русские промысловики. В погоне за соболем они продвигались все дальше вверх по течению самой северной - Нижней Тунгуски. Согласно преданию, около 1624 года ватага промысловиков во главе с Пендой добралась до самых верховий Нижней Тунгуски и оттуда впервые перебралась через волоки в речную систему следующей великой сибирской реки - Лены.
Слухи о богатствах Лены давно уже ходили в Мангазее, обрастая самыми фантастическими подробностями. Пенда не нашел в Ленских землях ни легендарных царств, якобы основанных самим Александром Македонским, ни больших каменных городов. Зато русские промысловики встретили на Лене якутов, сильно отличавшихся по быту от соседних племен. Якуты жили в рубленых бревенчатых домах, разводили лошадей и коров, умели добывать железо из руды. В ту пору якутские земли представляли собой сравнительно небольшую территорию в среднем течении Лены - своеобразный островок лесостепи, вокруг которого по тайге расселялись племена охотников-тунгусов.
Тунгусский воин.
Рис. XVIII в. Из. собрания Музея народов СССР
С тунгусами русским часто приходилось сталкиваться во время соболиного промысла. Обычно русские ходили на охоту группами по четыре-пять, а то по два-три человека. В тунгусских же отрядах было по 50 и более воинов. «Люди воисты, боем жестоки», - говорили о тунгусах русские. «К войне они склонные и на соседей часто нападают», - отзывались о тунгусах западноевропейские путешественники. Не умея сами добывать железо, тунгусы выменивали его у других народов, чтобы выковать себе оружие: наконечники для стрел, копий и пальм (ножей на длинных древках), крючья для растаскивания бревенчатых укреплений. Воевали тунгусы в шлемах и куяках, обычно кожаных и костяных, пешими или верхом на оленях. На юге Восточной Сибири обитали и «конные тунгусы». Русские охотники должны были то и дело укрываться от врага в промысловых зимовьях, которые тунгусы подолгу осаждали. Промысел срывался, а богатейшие соболиные угодья становились для русских недоступными. Промысловики не могли понять, почему тунгусы нападают на них, называя те или иные места «своими». На Руси дикие леса испокон века считались общими («божьими»). «Промышленные люди» жаловались на «разбой» тунгусов и просили власти о защите.
Из Москвы в Сибирь пришел приказ собирать ратников. Летом 1627 года в дальний путь отправилось полсотни тобольских, березовских и мангазейских служилых. К ним присоединились и три десятка остяцких воинов из Кодского княжества. Поход этого маленького войска возглавлял Самсон Навацкий. С большим трудом отряд добрался до Нижней Тунгуски. Три года воевали ратники с воинственными тунгусскими племенами. Кодским остякам, опытным проводникам на западносибирских равнинах, действовать в гористой Восточной Сибири оказалось «не в обычай». Русским пришлось рассчитывать лишь на себя.
От пленного тунгусского шамана Навацкий узнал о пути в земли якутов. Туда отправились 30 человек во главе с Антоном Добрынским. Его отряд перебрался с притока Нижней Тунгуски Чоны на Вилюй - приток Лены. По Вилюю русский отряд поплыл на восток и достиг Якутской земли. Там служилыми был построен небольшой острожек. Оттуда половина отряда во главе с Мартыном Васильевым отправилась с ясаком назад, а оставшиеся осенью 1630 года были осаждены соединенными силами пяти якутских князей-тойонов. Якуты вышли на бой в доспехах-куяках из нашитых на кожаную одежду железных пластин. Оборона острожка продолжалась полгода. Пережив голодную зиму, Добрынский все же сумел нанести осаждавшим поражение и вернулся со своими людьми обратно, заинтересовав доставленными сведениями не только тобольские, но и московские власти.
Из Москвы пришло распоряжение готовить к отправке на Лену еще один отряд, всё тем же северным путем. Но в это время был уже проложен более удобный, хотя тоже не легкий, южный маршрут на Лену. Этот путь шел вверх по Оби и ее притоку Кети к Маковскому острогу, а оттуда волоком к Енисейску. Рядом с этим городом в Енисей впадала Ангара, ставшая новой дорогой на восток. На бурной, порожистой реке на русских часто нападали из засады отряды тунгусских воинов. Особенно был опасен Тасей, опытный и смелый вождь, объединивший несколько родов тунгусов.
В 1625 году, чтобы покончить с Тасеем, из Енисейска отправился атаман Василий Тюменец с 25 казаками. Три недели они двигались вверх по Ангаре, но не обнаружили неприятеля. На обратном пути Тасей сам внезапно напал на отряд Тюменца, утомленный долгим безрезультатным походом. Русские едва прорвались назад. Через два года 200 тунгусов напали из засады на атамана Максима Перфильева, когда тот также возвращался из тяжелого похода.
Важный речной путь оказался под угрозой. Енисейский воевода запросил помощи из Москвы, но енисейский сотник Петр Бекетов, не дожидаясь подмоги, отправился на Ангару всего с 30 ратниками и сумел «замирить» тунгусов. На перемену настроений тунгусских племен, видимо, повлияло не только русское оружие, но и смерть князя Тасея, погибшего в схватке с бурятами. Сами далеко не кроткие, тунгусы отзывались о живших выше по Ангаре бурятах как об «воистых» (воинственных) людях, опытных и жестоких в бою. Кочевники буряты были мастерами в изготовлении железных доспехов, в которых выезжала на бой их многочисленная конница.
Подчинив приангарских тунгусов, Бекетов поплыл в бурятские земли. Сотник первым из русских преодолел страшный Шаманский порог на Ангаре, где «в щепы изломало» струг с продовольствием. За порогами расстилались кочевья бурят, паслись их многочисленные стада. Ослабленные междоусобными войнами, бурятские князья встретили русских миролюбиво и по доброй воле признали над собой власть России. На их землях вырос Братский острог - русские тогда называли бурят «братами».
Перезимовав среди бурят и собрав ясак, Петр Бекетов вернулся в Енисейск, где ему был устроен торжественный прием. Дорога по Ангаре была разведана, оставалось найти путь на Лену, о богатствах которой в Енисейске были наслышаны не меньше, чем в Мангазее. По разведанному Бекетовым пути в 1628 году пошел десятник Василий Бугор. С притока Ангары Илима он перешел на впадающую в Лену речку Куту. Оставив на ней шестерых товарищей, Бугор поспешил с вестями в Енисейск. Зимой на маленький Усть-Кутский острожек напали тунгусы и перебили находившихся там русских. Их кровью было оплачено открытие нового пути на Лену.